Японская «скрытая культура» тишины

Сегодня Япония становится все более мультикультурным обществом, в котором проживают люди разных национальностей, слоев общества и культурных традиций. Это также, естественно, место, где мы сталкиваемся с более широким разнообразием культур и моделей поведения, уходящих корнями в различное происхождение этих людей, когда мы занимаемся нашими повседневными делами. В прошлом «межкультурный обмен» был чем-то вроде модного слова, применяемого к опыту, доступному лишь немногим; Сегодня, для сравнения, она гораздо более распространена и доступна всем нам.

Любой, кто наслаждался исполнением традиционных японских исполнительских искусств, таких как кабуки, но или ракуго, вероятно, заметил особую черту, присущую культуре нации — концепцию ма (間). Тихие промежутки между действием или диалогом могут передать многое из того, что является центральным в повествовании в этих традиционных формах искусства. И вне искусства, в повседневной жизни, японцы часто опираются на это, временами сохраняя некую тишину, наполняя ее смыслом как часть своих разговоров или своего поведения в межличностных отношениях.

Термин ма, используемый в японском языке, означает пространство или интервал во времени или между местами. Многие отмечают, что японцы, как правило, привносят такого рода концепцию пустых зон во времени или пространстве в свои отношения с людьми, создавая сильное чувство дистанции друг между другом. Это похоже на то, как можно классифицировать «неподвижность» как аспект «движения» или «небытие» как один из аспектов «существования».

Сидите в стороне?
То же самое можно сказать и о японской политике. Как внутренние, так и международные по своей природе, многие крупные события встречают лишь спокойным наблюдением со стороны японских политиков.

Те, кто общается на японском языке, как правило, избегают откровенно логических подходов в своих рассуждениях. Политики за рубежом, например, в арабском мире, будут использовать умелые методы убеждения, чтобы заручиться поддержкой других; Однако их японским коллегам, похоже, не хватает этого красноречия, вместо этого они полагаются на апелляцию к эмоциям, когда на первый план выходит отсутствие вербальной ловкости. Взглянув на это под другим углом, мы могли бы сказать, что они считают идеологию менее важной, чем человеческие связи, что, возможно, отражает их склонность ценить более «естественные» способы мышления.